До дома Аглаи я добрался, кажется, на одних морально-волевых. Моих сил ещё хватило, чтобы вновь накрыть площадку перед подъездом коридором иллюзии, но больше… увы. Кажется, в этот момент, я бы даже пёрышко телекинезом не поднял бы. Вымотался до предела.

Прошлёпав через коридор и гостиную, я сонно пожелал сидящей на стуле Аглае спокойной ночи, завалился в «свою» спальню и, кое-как раздевшись, рухнул на кровать. Думал, усну, едва голова коснётся подушки, но не вышло. От усталости и перенапряжения, я, словно в начале тренировок с Бийскими, схватил «вертолёт». Пространство вокруг кружилось и плыло, а в голове приливной волной накатывала боль. Поняв, что уснуть в таком состоянии не смогу, я занялся дыхательной гимнастикой. По моему прежнему опыту, это должно помочь.

Помогло. Уже через пять минут главный признак недавнего перенапряжения — холод, хватавший конечности ледяными зубами, отступил, а следом за ним и головная боль растворилась в небытие. Окружающий мир угомонился, перестав водить хороводы вокруг моего уставшего тела, и я спокойно погрузился в дрёму.

Насколько плохим был вечер, настолько же прекрасно было утро. Прекрасно и, что уж скрывать, куда приятнее. А что? Тепло, хорошо, куда-то в ухо уютно сопит красивая девушка, доверчиво прижавшаяся к моему боку соблазнительными изгибами тела… Рай!

Был. Пока она не проснулась от того, что я, отлежав руку, попытался повернуться. Аглая открыла глаза, сонно похлопала ресницами и, увидев моё лицо в считанных сантиметрах от своего, запунцовев… испарилась из кровати, будто её и не было. Эх, а счастье было так возможно… [10] и так возможно, и вот так. М-да, а девчонка-то вчера перенервничала, иначе и не подумала лезть ко мне под одеяло в поисках защиты.

Разговор с Аглаей за завтраком не задался. Девушка откровенно стеснялась наших утренних обнимашек и, то и дело краснея, старательно отводила глаза. В общем, на контакт не шла, совсем. Правда, когда с завтраком было покончено, и она убедилась, что я не собираюсь шутить на так смущающую её тему, Аглая немного успокоилась.

— Как прошло… ну, вчера? — Тихо спросила она, крутя в руках большую чашку умопомрачительно пахнущего кофе.

— Хуже, чем могло бы. — Вздохнул я. Кажется, пришло время лгать.

— Что? Как? — Встрепенулась девушка. — Они сбежали?

— Нет, не сбежали. — Покачал я головой. — Хотя и пытались. Это я от них сбежал.

— Значит, теперь… они могут вернуться? — Побледнев, пробомормотала она.

— На твоём месте, я бы на это не рассчитывал. — Я хмыкнул. — Разве что, они найдут способ явиться к нам с того света.

— Не… с того света? Они мертвы?

— Я решил отвезти их в коменадатуру на машине Мурого. — Кивнув, произнёс я. — По дороге, этот здоровяк пришёл в себя и не нашёл ничего лучше, как попытаться придушить меня. Идиот, пытаться убить водителя на скорости под восемьдесят вёрст в час!

— И? — Прошептала Аглая.

— Мне удалось выпрыгнуть из машины, а Мурый, очевидно, не успел перехватить управление. В общем, седан вильнул в сторону, впилился в бетонный отбойник и закувыркался по Платовскому спуску. Машина всмятку, выживших нет. Я проверил ментально. — Договорив, я залпом допил свой кофе и поставил кружку на стол.

— И что теперь будет? — Проговорила девушка, глядя куда-то в окно.

— Ничего. — Пожал я плечами. — Твоя проблема решена. Живи спокойно.

— Я? Да. А ты? — Неожиданно вскинулась Аглая. — Ведь если будет следствие, тебя могут обвинить в убийстве! Пусть ты его не совершал, и всё это лишь жуткое стечение обстоятельств, но…

— Вот за это не переживай. Меня там и близко не было. Единственную камеру, что могла засечь меня рядом с этими тремя уродами, я заморочил, перед тем как затащить их в машину. Так что, у службы охраняющей ваш дом, есть лишь запись, на которой трое уголовников садятся в седан и уезжают прочь.

— А… зачем? — Начала было Аглая, но тут же перебила сама себя. — То есть, ты не подумай ничего такого, но… в комендатуре тебе всё равно пришлось бы «засветиться». Разве нет?

— Я хотел сдать их анонимно. Подкинуть на порог комендатуры с пояснительным письмом и картой памяти с записью допроса. А потом уйти незамеченным. При проверке же, моё участие в деле могло всплыть. И зачем мне лишние проблемы? — «Признался» я, выкладывая на стол ту самую карточку.

— Но почему…

— Потому что в противном случае, меня не только задержали бы, как минимум, на пару дней, но и вернули бы попечителям. Поверь, я сбегал от них не из-за детской обиды. Были причины, и возвращаться обратно под их тёплое крылышко мне совершенно не хочется. — Пробурчал я, мысленно извиняясь перед Бийскими. — В общем, будет лучше, если о моём участии во вчерашних событиях никто не узнает… да и не было ничего. Ведь так?

— Так. Не было ничего. — Аглая вдруг облегчённо улыбнулась, выпрямилась, будто сбросив с плеч тяжёлый груз и, в один миг оказавшись рядом, неожиданно поцеловала меня в щёку. — Спасибо, Ерофей!

Глава 3

— Есть, Ольгерд! — Рёв капитана Орвара, казалось, заставил задрожать зерком Барна. — Сработал флажок! Засекли мы этого чёртова бегунка.

От этих слов, подручный Ростопчина моментально проснулся. Ушла из головы утренняя сонная муть, а взгляд тут же стал осмысленным и острым. Впрочем, ввиду отключенной видеосвязи, увидеть эту метаморфозу его собеседник не мог.

— Где? — Выдохнул Барн.

— В Новочеркасске. — Ответил капитан. — Приехал вчера, сегодня взял билет на «сотник» до Ростова.

— До Ростова? Зачем? — Не понял Ольгерд.

— Там, аэровокзал. — Пояснил Орвар. — Понятно, что куда бы он ни собирался бежать, из Области проще уйти «скатом» [11] . В воздухе-то точно никаких патрулей нет… да и пробок тоже.

— Замечательно. — Губы Барна раздвинулись в хищной улыбке. — Я собираю людей, как договаривались.

— Мои орлы тоже в деле. — Кивнул капитан и, чуть помолчав, договорил, — полчаса на сборы твоим ватажникам хватит?

— Более чем. — Откликнулся Ольгерд. — Они в соседнем доме обретаются. Соберутся в пять минут.

— Вот и договорились. Значит, жди машину.

Капитан Орвар отключился. Барн же, не теряя времени, позвонил своему помощнику.

— Мирел, поднимай людей. Наш беглец нашёлся. Едем в Ростов.

— Понял. — Голос подчинённого был как всегда ровен и безэмоционален. — Время?

— Машина придёт через полчаса. — Коротко ответил Барн.

— Через десять минут будем у вас. — Уведомил его Мирел и отключился.

Ольгерд Свенельдич Барн кивнул сам себе и, тяжко вздохнув, пошлёпал в ванную комнату. Что ж все вокруг такие скорые-то? Десять минут на сборы, полчаса до прихода машины… а он ведь давно не мальчик, привык всё делать обстоятельно и не торопясь. А теперь придётся поспешить и со сборами, и с гигиеной. Хм, а вот времени на завтрак, скорее всего, у него уже не останется.

К великому сожалению Барна, всё вышло именно так, как он и предположил. Не успел подручный Шалея Ростопчина выбраться из душа, как в дверь его комнаты кто-то постучал.

— Да? — Запахнув халат, он открыл дверь и уставился на переминающегося с ноги на ногу сына хозяина дома.

— Дядька Ольгерд, там ваши люди во дворе собрались. — Проговорил «гонец», глядя куда-то в сторону.

— Спасибо, Ярослав. — С добродушной улыбкой произнёс Барн. — Передай им, что я через пять минут спущусь.

— Добро. — Младший представитель семьи Беленьких кивнул и исчез за поворотом коридора. Улыбка Ольгерда тут же померкла, исчезла, будто её стёрли. Хлопнула дверь комнаты, и подручный, или как он предпочитал себя именовать, «младший партнёр» Ростопчиных потопал к гардеробу, одеваться.

Как и сообщил Ярослав, во дворе дома Барна уже дожидались его люди. Пятёрка бойцов в полевой форме с гербами фамилии Ростопчиных на приклеенных липучкой шевронах, расположилась в небольшой беседке, сложив тяжёлые, бряцающие железом сумки на столе. Окинув взглядом своих «охранников», Барн еле слышно вздохнул и похлопал себя по карману, где лежали документы бойцов.